Ценой собственной жизни - Страница 13

В это же самое время система приняла сообщение от Чикагского отделения ФБР. Глава отделения старший агент Макграт докладывал, что он потерял одного из своих людей. Пропала специальный агент Холли Джонсон, которую последний раз видели в двенадцать часов дня по чикагскому времени. Настоящее местонахождение неизвестно, попытки установить контакт успеха не дали. А поскольку Холли Джонсон была далеко не простым сотрудником, сообщение имело специальный код доступа, который не позволил ему попасть на все терминалы, находящиеся в здании, за исключением того, что был на последнем этаже в кабинете директора.

* * *

Директор ФБР вернулся с совещания бюджетной комиссии в половине восьмого вечера. Войдя в свой кабинет, он ознакомился с почтой. Его звали Гарланд Уэбстер и он работал в Бюро уже тридцать шесть лет. Ему оставалось провести еще один год на посту директора, после чего его ждала пенсия. Поэтому директору меньше всего были нужны неприятности, но он обнаружил их мигающими на экране терминала. Вызвав сообщение, Уэбстер прочитал его дважды и вздохнул.

— Проклятие, — выругался он. — Проклятие, проклятие, проклятие!

Сообщение из Чикаго от Макграта было не худшим известием, которое Уэбстер получил за тридцать шесть лет работы в Бюро, однако оно было чертовски к этому близко. Директор связался по внутреннему коммутатору с секретаршей.

— Соедините меня с Макгратом, с Чикаго.

— Макграт уже на связи. Он давно ждет вас.

Проворчав, Уэбстер ткнул кнопку. Перевел разговор на громкоговорящую связь и откинулся на спинку кресла.

— Мак, что там у тебя за история?

Из Чикаго донесся отчетливый голос Макграта.

— Здравствуйте, шеф. Никакой истории нет. Пока нет. Быть может, мы рано забили тревогу, но когда Холли не появилась на совещании, у меня сразу же возникло дурное предчувствие. Вам не надо объяснять, что это такое.

— Я все понимаю, Мак. Ты хочешь сбить меня с толку какими-то фактами?

— Никаких фактов у нас нет. Холли просто не пришла на совещание, назначенное на пять часов вечера. Мне это показалось очень необычным. Она не оставила никаких сообщений. Ее пейджер и сотовый телефон не отвечают. Я поспрашивал своих людей, и оказалось, что последний раз Холли видели около полудня.

— Сегодня утром она была на работе? — спросил Уэбстер.

— Все утро она провела у себя в кабинете.

— До пятичасового совещания у нее были назначены еще какие-нибудь встречи?

— В дневнике у нее ничего не отмечено, — сказал Макграт. — Я понятия не имею, чем она занималась и где была.

— Господи, Мак, ты же должен был за ней приглядывать! Не выпускать на улицу, черт побери!

— Она вышла в свой обеденный перерыв. Что я мог поделать?

В кабинете директора ФБР наступила полная тишина, нарушаемая лишь слабым шорохом громкоговорящей системы. Уэбстер забарабанил пальцами по столу.

— Над чем она сейчас работает? — спросил он.

— Даже не думайте об этом. Можно смело предположить, что те, кого разрабатывает Бюро, тут ни при чем. Это было бы бессмысленно.

Уэбстер кивнул.

— Да, пожалуй, ты прав. В таком случае, куда еще нам обратить взгляд?

— Холли получила травму. Порвала связки в коленном суставе, играя в футбол. Можно предположить, она упала, ей стало хуже, и ее забрала «скорая помощь». Сейчас мы проверяем все больницы.

Уэбстер проворчал что-то невнятное.

— А может быть, у Холли есть приятель, о котором мы ничего не знаем, — продолжал Макграт. — Быть может, они сейчас мило проводят время в каком-нибудь мотеле.

— На протяжении шести часов подряд? Я считал бы себя очень счастливым. — Снова наступила тишина. Затем Уэбстер подался вперед. — Ладно, Мак, ты сам знаешь, что делать. И что не делать, особенно в случае Холли, так? Держи со мной связь. Я сейчас отправлюсь в Пентагон. Вернусь через час. Если я буду тебе нужен, звони.

Закончив разговор, Уэбстер связался с секретаршей и попросил вызвать машину. Прошел к личному лифту и спустился на подземную стоянку. Там его встретил водитель, и они прошли вместе к бронированному лимузину.

— В Пентагон, — бросил водителю директор.

* * *

В половине восьмого вечера, в июньский понедельник дороги были относительно свободны. На две с половиной мили ушло около одиннадцати минут. Все это время Уэбстер постоянно звонил по сотовому. Звонил в различные места, географически сосредоточенные на таком маленьком пятачке, что директор, наверное, мог бы просто докричаться до них без всякого телефона. Затем большой лимузин подъехал к въезду в Пентагон со стороны реки, и дорогу преградил морской пехотинец. Отключив телефон, Уэбстер опустил стекло для ритуала идентификации.

— Директор ФБР, — представился он. — К председателю объединенного комитета начальников штабов.

Козырнув, часовой махнул рукой, пропуская лимузин. Подняв стекло, Уэбстер подождал, когда машина остановится. Он вошел в здание через отдельную дверь. Прошел к кабинету председателя. Его встретила секретарша.

— Проходите, сэр. Генерал сейчас подойдет.

Войдя в кабинет, Уэбстер остановился. Посмотрел в окно. Открывающийся вид был превосходен, однако все краски обладали каким-то странноватым металлическим отблеском. Стекла были пуленепробиваемыми, пропускающими свет только в одну сторону. Панорама за окном была великолепная, однако поскольку кабинет находился на внешней стороне здания, у входа со стороны реки, его окна должны были быть защищены. Уэбстер нашел взглядом свою машину, водителя, стоящего рядом. На противоположном берегу Потомака возвышался Капитолий. В излучине белели паруса яхт; на водной глади отражались последние лучи клонящегося к горизонту солнца. «Очень неплохой кабинет, — подумал Уэбстер. — Получше моего.»