Ценой собственной жизни - Страница 117

117

— Он ведет себя так потому, что у него не все дома, — решительно заявил Макграт.

— Вероятно, — согласился Уэбстер. — Боркен маньяк. Только так можно объяснить то, что он стремится привлечь максимум внимания. Потому что, как он верно подметил, у него и так на руках все козыри.

— Шеф, об этом мы будем беспокоиться позже. Пока что нам нужно потянуть время.

Уэбстер кивнул. Сделав над собой усилие, вернулся к насущной проблеме.

— Однако нам нужно больше, чем два часа. Отряду по освобождению заложников потребуется четыре часа только на то, чтобы добраться сюда. Так что нам нужно минимум часов пять-шесть.

— Хорошо, сегодня ведь четвертое июля. Скажите Боркену, что у связистов выходной. Объясните, что целый день может уйти только на то, чтобы их разыскать.

Уэбстер и Макграт посмотрели друг на друга. Не сговариваясь, оглянулись на Джонсона. Тот вышел из игры. Генерал безучастно сидел на скале, бледный и растерянный, учащенно дыша. Девяносто часов смертельного напряжения наконец сломали его. Тут в руке Уэбстера снова запищала рация.

— Ну? — спросил Боркен, как только затих треск статических разрядов.

— Хорошо, мы согласны, — сказал Уэбстер. — Мы восстановим телефонную линию. Однако на это потребуется какое-то время. У телефонной компании сегодня выходной в связи с праздниками.

Последовала пауза. Затем раздался смешок.

— Ах да, День независимости. Наверное, мне следовало бы выбрать другой день.

Уэбстер промолчал.

— Я хочу видеть всех ваших морских пехотинцев, — продолжал Боркен.

— Каких морских пехотинцев? — спросил Уэбстер.

Снова короткий смешок. Короткий и снисходительный.

— У вас восемь морских пехотинцев. И боевая машина пехоты. У нас повсюду наблюдательные посты. Мы следим за каждым вашим шагом. Точно так же, как вы следите за нами с помощью своих проклятых разведывательных самолетов. Ваше счастье, что «Стингеры» не летают так высоко, а то на земле к настоящему моменту валялся бы не только этот долбанный вертолет.

Уэбстер ничего не ответил. Лишь всмотрелся в линию горизонта. Макграт машинально сделал то же самое, выискивая солнечные блики на стеклах биноклей.

— Я так понимаю, вы сейчас находитесь рядом с мостом, — сказал Боркен. — Я прав?

Уэбстер пожал плечами. Макграт лихорадочно закивал, призывая его ответить правду.

— Да, мы находимся рядом с мостом.

— Я хочу, чтобы морские пехотинцы вышли на мост. Уселись на край ровным рядком. Поставив бронемашину за собой. Я хочу, чтобы они сделали это прямо сейчас, понятно? Или мы займемся Холли. Выбор за тобой, Уэбстер. Или, наверное, за генералом. Это ведь его дочь и его морские пехотинцы, так?

Джонсон поднялся со скалы. Через пять минут морские пехотинцы сидели на краю взорванного пролета моста, свесив ноги в пустоту. Боевая машина пехоты встала у них за спиной. Уэбстер, Макграт и Джонсон оставались под прикрытием скалы. Директор ФБР не отнимал рации от уха. Он слышал невнятные голоса. Как будто Боркен, зажав микрофон ладонью, разговаривал с кем-то по переговорному устройству. Его приглушенный голос чередовался с треском ответов. Наконец микрофон открылся, и в динамике снова зазвучал громкий и отчетливый голос Боркена.

— Хорошо, Уэбстер, отлично сработано. — Наши разведчики видят всех восьмерых. Как и наши стрелки. Если морские пехотинцы пошевелятся, они тотчас же умрут. Кто еще находится здесь?

Уэбстер ответил не сразу. Макграт лихорадочно покачал головой.

— А разве вы сами не видите? — спросил Уэбстер. — Я полагал, вы непрерывно наблюдаете за нами.

— Сейчас я временно отвел своих людей назад. На оборонительные рубежи.

— Здесь больше никого нет, — сказал Уэбстер. — Только мы с генералом.

Снова пауза.

— Хорошо, присоединяйтесь к морским пехотинцам, — приказал Боркен. — Выходите на мост. Садитесь с краю.

Уэбстер откликнулся не сразу. Его лицо оставалось непроницаемым. Наконец он встал и кивнул генералу. Тот с трудом поднялся на ноги, и они вышли из-за скалы. Оставив Макграта одного, присевшего на корточки за выступом.

* * *

Выждав пару минут, Макграт осторожно прокрался назад к «Шевроле». Гарбер и адъютант генерала сидели спереди. Милошевич и Броган — сзади. Все вопросительно посмотрели на Макграта.

— Черт побери, что там произошло? — спросил Броган.

— Мы в дерьме по самые уши.

Через две минуты поспешных объяснений остальные вынуждены были согласиться с Макгратом.

— И что дальше? — спросил Гарбер.

— Мы отправляемся освобождать Холли, — сказал Макграт. — Пока этот ублюдок не понял, что мы водим его за нос.

— Но как? — спросил Броган.

Макграт посмотрел на него. Посмотрел на Милошевича.

— Мы втроем. В конечном счете, это дело Бюро. Называйте это как хотите — терроризм, похищение людей, неподчинение законной власти, — все равно это епархия ФБР.

— И мы будем освобождать Холли? — недоверчиво произнес Милошевич. — Втроем? Прямо сейчас?

— У тебя есть другие предложения? Если какое-то дело нужно сделать хорошо, им ведь занимаешься сам, так?

Развернувшись, Гарбер всмотрелся в лица троих агентов ФБР, сидящих на заднем сиденье.

— Идите же.

Кивнув, Макграт поднял правую руку. Оттопырив большой, указательный и средний пальцы.

— Я — это большой палец. Я пойду к востоку от дороги. Ты, Броган, будешь указательным пальцем. Ты отойдешь милю на запад от дороги и перейдешь через овраг там. Мило, ты — средний палец. Ты отойдешь на запад две мили и повернешь на север оттуда. Проникаем по одному, в миле друг от друга. Встречаемся на дороге в полумиле не доходя до поселка. Все ясно?

117